/ Главная → Пресс-центр → Публикации → 1919. Гражданская война в ярославской деревне

1919. Гражданская война в ярославской деревне

«Велик был год и страшен год
по рождестве Христовом 1918,
но 1919 был его страшней».
М. Булгаков. Белая гвардия.

Первая мировая война, революция и смена власти, повлекшая за собой кардинальный слом прежних органов управления, неминуемо привели к тому, что уже в 1918 году на повестке дня остро встал вопрос о разразившемся голоде. В Ярославской губернии голод охватил не только жителей городов, но и крестьянское население, до 80% которого по официальным данным испытывало острую нужду в продовольствии.

Сложившаяся в стране крайне тяжелая ситуация подтолкнула новую власть к проведению политики, получившей название «военного коммунизма». Ее основными чертами стали национализация банков и промышленности, введение монополии на внешнюю торговлю, трудовой повинности, продовольственной диктатуры и продразверстки. Последние включали в себя запрет свободной торговли, сосредоточение продовольствия в руках государства и его централизованное нормированное распределение. Для изъятия и распределения продовольствия с 1918 года стали создаваться продовольственные отряды из рабочих и комитеты бедноты из крестьян. А чтобы препятствовать самовольному вывозу продовольствия из деревни на железнодорожных путях стали располагаться заградительные отряды продармии, которые проводили проверки того, что везут пассажиры, и изымали «излишки» сверх установленной правительством нормы.

Так, к 1 октября 1918 года в Ярославской губернии было организовано 89 волостных и 2507 деревенских комитетов бедноты. На всех станциях железной дороги и пристанях водного пути в пределах губернии были расставлены реквизиционно-заградительные отряды. Например, заградительный отряд на станции Ростов только с 13 сентября по 20 октября 1918 года собрал «излишков»: картофеля — 207 п. 9 ф., лука — 28 п. 08 ф., папирос — 9350 штук, муки ржаной — 1 п. 35 ф., дрожжей — 2 п. 30 ф.¹

Во всех уездных и волостных органах были основаны контрольно-реквизиционные отделы и комиссии по реализации урожая. Всюду были отправлены агенты и инструкторы реквизиционного подотдела контрольно-реквизиционного отдела при губернском продовольственном комитете.

Уездным комиссиям по реализации урожая предписывалось наказывать укрывателей хлеба не штрафами, а конфискацией всего хлеба, на основании декрета совнаркома от 14 мая 1918 года, сажая их на паек 18–12 фунтов в месяц и выдавая половину стоимости хлеба тому, кто укажет укрытый хлеб. А после переписи каждого домохозяйства и ссыпки всех «излишек» в ссыпные пункты волостным комиссиям предписывалось выдавать беднейшему населению, не имеющему хлебных злаков, удостоверения на предмет их получения (в первую очередь красноармейцам и беднейшим крестьянам).²

Что касается продотрядов, то если в 1918 году в них попадало много случайных людей, с 1919 года продотряды стали формироваться из более благонадежного для партии элемента, из призванных профсоюзами рабочих и служащих. Для этой цели на заводах и фабриках проводились митинги на тему «борьбы с голодом». Упор делался на то, что именно голодный рабочий более всего заинтересован в подобной борьбе. Мобилизованные рабочие должны были развить сильную агитацию по реализации урожая в волостях. Ставилась задача максимального изъятия «излишков хлебных злаков» и дальнейшего их распределения в губернском масштабе. Помимо этого перед рабочими ставилась еще и политическая миссия сближения с беднейшим крестьянством, как основной опорой советской власти в деревне.³

В результате таких жестких и не всегда оправданных мер на местах складывалась достаточно тяжелая ситуация.

Так, на пленарном заседании расширенного состава Ярославского губернского комитета РКП(б) с представителями от уездных комитетов от 15 февраля 1919 года в докладах с мест сообщалось, что по требованию яргубпродкома из Мологского уезда вывезено 600000 пудов хлеба и требуется вывезти еще 300000 пудов, а такого количества хлеба в уезде нет. Скот весь перерезан. Лошадей приходится мобилизовывать уже у однолошадных хозяйств, оставляя их без рабочей силы. В Даниловском уезде, несмотря на то, что в целом отношение крестьянских масс к власти советов и коммунистической партии характеризовалось как сочувственное, отмечалось, что много недоразумений происходило с продотрядами, которые своими дезорганизаторскими действиями вызывали у крестьян недовольство.⁴

О масштабах народного недовольства и о состоянии дел на селе можно судить по отчету о деятельности Ярославской губернской ЧК за август 1918 года — апрель 1919 года. Из отчета следует, что по Рыбинску и Пошехонью за указанный период было заведено контрреволюционных дел — 460, спекулятивных — 351, по ним расстреляно — 169 человек. По Мологе, Угличу и Данилову — контрреволюционных дел — 115, спекулятивных — 178, расстреляно 42 человека (много дел пришлось прекратить за отсутствием улик). По Тутаеву, Любиму и Мышкину — контрреволюционных дел — 99, спекулятивных дел — 68, расстреляно 11 человек.⁵

Еще одной напастью для крестьян в годы Гражданской войны стали постоянные мобилизации, которые в условиях голода и нехватки рабочих рук на селе вызывали естественное недовольство со стороны населения.

Сразу же после революции 15 (28) января 1918 года был принят декрет СНК РСФСР «Об организации Рабоче-крестьянской Красной армии», который вводил желаемый населением принцип добровольного ее формирования. Однако в условиях начавшейся Гражданской войны подобное нововведение оказалось в большей степени популистским и не достижимым на практике. Уже 29 мая 1918 года было принято постановление ВЦИК «О переходе к всеобщей мобилизации рабочих и беднейших крестьян в Рабоче-крестьянскую Красную Армию». Вводился принудительный набор одного или нескольких возрастов. Мало того, по мере расширения фронтов Гражданской войны, постоянно принимались декреты и распоряжения о дополнительных призывах. Так 26 апреля 1919 года был принял декрет ВЦИК «О призыве среднего и беднейшего крестьянства к борьбе с контрреволюцией», по которому каждая волость в соответствии с широкой агитационно-разъяснительной кампанией должна была выделить 10–20 человек добровольцев стойких защитников советской власти. За проведением мобилизации должны были следить присланные на места уполномоченные ЦК, ВЦИК и Совнаркома. На деле же ситуация складывалась таким образом, что мобилизация, основанная на добровольческом призыве, успеха не имела. Так в протоколе заседания Любимского уездного комитета РКП(б) от 6 июня 1919 года отмечалось, что на волостных, районных сельских сходах крестьяне заявили, что они подчиняются только одной справедливой форме мобилизации — это призыву по году рождения. После этого на места была получена телеграмма от реввоенсовета за подписью зам. председателя Э. М. Склянского, о необходимости проведения принудительной мобилизации по назначению волисполкомов посредством жеребьевки по причине провала добровольной мобилизации.⁶ Естественно, в условиях голода и нехватки продовольствия и рабочих рук на селе, подобные декреты и распоряжения вызывали бурное недовольство среди крестьянского населения и стали одной из основных причин широкого дезертирского движения, захватившего Ярославскую губернию летом-осенью 1919 года.

Запись комсомольцев в Красную Армию. Г. Ярославль. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 7302. Оп. 1. Д. 902.

Летом 1919 года прокатилась целая волна крестьянско-дезертирских выступлений, которые охватили Ярославскую губернию, а также часть Вологодской и Костромской губерний. Пик выступлений, как и по большинству других территорий страны, пришелся на лето, то есть время разгара полевых работ для крестьян. К началу июля практически во всех уездах отмечались отдельные вспышки недовольства и вооруженные столкновения. На внеочередной конференции РКП(б) Ярославской губернии от 23 июля 1919 года было отмечено, что в 1919 году деревню более захватило дезертирское движение, чем крестьянские волнения прошлого года и что это движение не имело идейных лозунгов, кроме дезертирского настроения.⁷ Оно стало ярким отражением состояния основной массы населения губернии, главными чертами которого стали усталость от войны и нехватки продовольствия. Постоянные мобилизации, трудовая повинность и сдача хлеба составили три основных элемента жизни крестьян Ярославской губернии в годы Гражданской войны. И дезертиры в этой ситуации составили тот костяк, вокруг которого формировались крестьяне, недовольные советской властью.

Угличская правда от 3 июля 1919 года со статьей о дезертирах. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 292. Л. 14.

В связи с обострившимся положением на местах, с движениями дезертирства, принявшими форму крестьянско-дезертирских восстаний, губернский комитет партии, взяв на себя инициативу, и получив одобрение А. В. Луначарского, организовал губернский революционный комитет. 3 июля 1919 года на совместном заседании губкома партии с пленумом фракции губисполкома, представителем ВЦК и губвоенкомом состав ревкома был утвержден. На местах революционным порядком стали создаваться уездные революционные комитеты под руководством уездных комитетов партии. Им в обязанность было вменено давать ежедневную сводку действий в губревком.⁸

К июлю 1919 года в губернии образовалось три основных очага крестьянско-дезертирских выступлений. Первый очаг выступлений — это Мышкинский, Угличский и часть Мологского уездов.

Одной из основных причин восстания здесь стала анонсированная мобилизация. 1 июля 1919 года город Мышкин и Мышкинский уезд были объявлены на осадном положении в связи с организованным вооруженным сопротивлением дезертиров, имеющих пулемет. Ситуация была настолько серьезной, что в Мышкине был организован реввоенсовет в лице военкома, председателя исполкома, председателя компартии, заводоуправления и секретаря исполкома.

В районе Мышкина и Углича велись настоящие боевые действия. Например, посланный в количестве 35 человек отряд коммунистов в Васильковскую волость Мышкинского уезда был разбит отрядом дезертиров в количестве 1 тысячи человек и вынужден был отступить. Часть отряда была взята в плен, часть разбежалась, 5 человек было убито, 1 ранен.

2 июля в Мышкин прибыл отряд из 203 человек Рыбинского 46-го железнодорожного полка. Главнокомандующим всеми вооруженными силами Мышкинского и Угличского уездов был назначен командир 46-го полка Д. Кузьмин. Развернулись сражения с потерями с обеих сторон. Участие в подавлении мятежа в Угличском уезде также принимали Угличский, Кашинский, Тверской и Калязинский отряды. В целом ситуацию удалось взять под контроль, часть восставших бежала в соседнюю Тверскую губернию.⁹

Большинство участников восстания по факту оказались крестьянами-бедняками и были отпущены Угличской чрезвычайной комиссией по амнистии. С них были взяты подписки о том, что они не будут агитировать и выступать против советской власти. К наиболее злостным был применен расстрел. В каждой волости также было отобрано 20–30 человек из числа зажиточного населения, церковных служителей и учителей, которых объявили заложниками, с той целью, чтобы они сотрудничали с советской властью. Также для пресечения подобных выступлений в будущем из числа членов волостных исполнительных комитетов были выделены по одному политическому комиссару по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией, подконтрольных непосредственно Угличской чрезвычайной комиссии. Они должны были следить за народными настроениями, бороться со спекуляцией и немедленно сообщать телеграммой в уездную чрезвычайную комиссию о всяком движении народных масс. Все они получили предупреждение, что за упущение по службе и взяточничество к ним будет применена самая суровая мера наказания, вплоть до расстрела. Подобная мера была необходима в связи с тем, что в некоторых случаях сами коммунисты своими действиями подрывали и без того невысокий авторитет советской власти. Так, например, из доклада члена Ярославского губернского исполнительного комитета от 14 ноября 1919 года о поездке в Углич по расследованию контрреволюционного выступления следовало, что Калязинский отряд в д. Путчино Ситорской волости Угличского уезда после ликвидации мятежа позволил себе произвести ряд хищений продуктов и вещей у местного населения.¹⁰

Еще одним способом борьбы с дезертирством помимо вооруженного подавления сопротивления стали объявленные новой властью недели добровольной явки дезертиров, которые имели определенный успех. Добровольно сдавшиеся дезертиры не несли наказание, их семьям возвращалось право на получение пайка, а сами они отправлялись в Красную Армию. Однако по имеющимся в партии данным, говорилось, что крестьянские банды также вели свою контрпропаганду, тем самым препятствуя добровольной явке дезертиров. Они активно распространяли среди крестьян слухи о том, что явившиеся дезертиры будут непременно жестоко наказаны коммунистами.¹¹

Вторым центром восстания стал Пошехоно-Володарский уезд. Здесь ситуация усугублялась наличием лесной местности и широкими просторами уезда.

Восстание началось с Ермаковской волости, а затем откуда перекинулось более чем на половину уезда. Были разгромлены Ермаковский, Мусорский, Аксеновский, Телепшинский, Спас-Мяксинский, Софроновский, Щекинский, Соколовский, Урицкий, Катринский, Давыдковский, Кукобойский, Месенковский, Трушковский сельсоветы. Вплотную встала угроза захвата всего уезда. Восстание было подготовлено дезертирами и крестьянами, которые призывали к разгрому волостных ссыпных пунктов. Так основным лозунгом восставших в Урицкой волости стал лозунг «Долой советы, да здравствует власть Колчака».¹²

Телеграмма из Пошехонья в Ярославский губисполком от 3 июля 1919 года с информацией о положении в уезде. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 94. Л. 2.

Материалы дознания граждан д. Божи Софроновской волости Пошехоно-Володарского уезда И. Г. Горюнова и В. Г. Горюнова, задержанных караулом 6 июля 1919 года. Копия. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 291. Л. 89.

Волостные организации были разгромлены крестьянско-дезертирскими бандами. Из разгромленных сельсоветов коммунисты отступили в тыл, а затем вступали в отряды, действовавшие против восставших.¹³ Например, в Урицкой волости восставшим противостояли всего 10 человек коммунистов, находясь в осадном положении 6 суток. Не выдержав натиска, они отступили в Пошехонье в распоряжение уездкомпартии, где были зачислены в отряд особого назначения, с которым и выступили по Вологодскому тракту. Хуже всего пришлось Соколовскому волостному комитету, окруженному значительно превышающими силами противника и арестованному, за исключением 7 человек, сумевших бежать.¹⁴

Телеграмма из Пошехонского революционного комитета в Ярославский губревком от 9 июля 1919 года с просьбой о помощи в подавлении восстания. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 94. Л. 61.

Для подавления восстания в уезде был организован Военно-революционный комитет, который приступил к группировке военных сил, прибывших из Ярославля, Рыбинска, Череповца и Вологды. Все отряды были единовременно направлены в центр сопротивления — Соколовскую, Давыдковскую и Урицкую волости. Банды были стиснуты и разбиты, но окончательно не сдались. Для окончательной ликвидации был послан отряд Яргубчека под командованием Панова. По мере очищения уезда вновь создавались волостные советы депутатов. В сводке по Пошехоно-Володарскому уезду за 6 июля 1919 года сообщалось, что население распропагандированное дезертирами при приближении отряда покидает жилища и удаляется в леса, но потом, постепенно видя, что пришли не враги, а защитники трудового крестьянства, возвращаются в свои жилища.¹⁵

Сводка по Пошехоно-Володарскому уезду за 14 июля 1919 года в Ярославский губревком. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 291. Л. 76.

Но наибольшую опасность для советской власти летом и осенью 1919 года представляли Даниловский и Любимский уезды, представлявшие из себя третий очаг крестьянских и дезертирских выступлений. По состоянию на начало июля 1919 года здесь, по самым скромным подсчетам, насчитывалось до 5000 человек восставших из Ярославской, Вологодской и Череповецкой губерний. В это количество не входило мобилизованное крестьянство, точную цифру которого не возможно было подсчитать. Дело в том, что характерной особенностью крестьянско-дезертирских выступлений лета 1919 года стали объявления обязательных мобилизаций крестьян в возрасте от 18 до 40, а в некоторых случаях до 45 лет, на охваченных выступлениями территориях в ряды восставших с целью быстрой организации боеспособных частей. Банды были вооружены винтовками и револьверами, охотничьими ружьями, штыками, привязанными на палки.¹⁶

Телеграмма из Любима в Ярославский губком РКП(б) с отчетом о положении в Любимском уезде. 8 июля 1919 года. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 94. Л. 42.

Многие семьи коммунистов и красноармейцев были взяты в заложники, были захвачены почта, разрушен телеграф. Главной целью восставших были захват Пошехонья и Данилова, а также уничтожение власти советов. Постепенно под натиском советских войск банды разбежались в леса, но к концу июля многие стали добровольно возвращаться и сдавать оружие. Однако сложная ситуация в уезде сохранялась даже осенью 1919 года.

Так, в сведениях о политическом положении по Даниловскому уезду с 17 сентября по 6 октября 1919 года, посланных в Ярославский губком, сообщалось, что недовольство на почве продовольственного кризиса наблюдается в Петропавловской, Залужской, Вятской, Федуринской, Середской, Карповской, Положиновской, Попковской, Ермаковской, Халезевской, Богородской, Бухаловской волостях. А также замечается слабое волнение среди населения некоторых волостей, где еще остаются дезертиры. Например, в Петропавловской волости наблюдается брожение банд дезертиров, которые терроризируют население. Уезд был объявлен на военном положении.¹⁷

Члены Любимского волисполкома. 1918 год. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 7302. Оп. 1. Д. 874.

В целом, не смотря на то, что основные очаги крестьянско-дезертирских выступлений к осени 1919 года удалось подавить, проблемы так и осталась нерешенными. Так в связи с разрастанием фронтов Гражданской войны, отторжением других картофелепроизводящих губерний, а также невозможностью вывоза картофеля из восточных губерний, бремя снабжения картофелем северных армий и голодающего центра ложилось на Ярославскую губернию, которая сама страдала от голода. ЦК РКП(б) в телеграмме от 3 ноября 1919 года с удовлетворением констатировал, что Ярославский губком заготовил картофеля 800 тыс. пудов, но приказывал усилить работу и в течение ноября 1919 года дать не менее 2 млн. пудов на вывоз.¹⁸, А соответственно это бремя опять ложилось на плечи крестьянского населения. И если в остальных уездах организованных крестьянско-дезертирских выступлений не наблюдалось, общее количество дезертиров по губернии оставалось очень высоким. По донесениям к осени 1919 года из некоторых эшелонов мобилизованных на фронт число дезертиров доходило почти до половины. Добровольно явившихся обезоруживали и отправляли в Ярославль, а обнаруженных в лесу с оружием в руках, расстреливали. Все это приводило к тому, что недовольство со стороны крестьянства по поводу новой власти только накапливалось, а это в свою очередь свидетельствовало о кризисе политики военного коммунизма.

Статью подготовила зав. отделом информационного обеспечения и публикации документов ЦДНИ ГАЯО Шанина О.Н.

↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 83. Л. 23.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 292. Л. 12 об.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 292. Л. 11.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 110. Л. 22, 27.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 117. Л. 35, 35 об.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 114. Л. 53.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 100. Л. 4.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 109. Л. 9.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 96. Л. 191- 198.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 117. Л. 1.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 96. Л. 188.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 291. Л. 52.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 100. Л. 5 об.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 291. Л. 54–55.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 291. Л. 83.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 291. Л. 84.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 98. Л.6.
↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 94. Л. 295.

/ 24 июня 2019 г.