1919. Гражданская война в ярославской деревне
«Велик был год и страшен год
по рождестве Христовом 1918,
но 1919 был его страшней».
М. Булгаков. Белая гвардия.
Первая мировая война, революция и смена власти, повлекшая за собой кардинальный слом прежних органов управления, неминуемо привели к тому, что уже в 1918 году на повестке дня остро встал вопрос о разразившемся голоде. В Ярославской губернии голод охватил не только жителей городов, но и крестьянское население, до 80% которого по официальным данным испытывало острую нужду в продовольствии.
Сложившаяся в стране крайне тяжелая ситуация подтолкнула новую власть к проведению политики, получившей название «военного коммунизма». Ее основными чертами стали национализация банков и промышленности, введение монополии на внешнюю торговлю, трудовой повинности, продовольственной диктатуры и продразверстки. Последние включали в себя запрет свободной торговли, сосредоточение продовольствия в руках государства и его централизованное нормированное распределение. Для изъятия и распределения продовольствия с 1918 года стали создаваться продовольственные отряды из рабочих и комитеты бедноты из крестьян. А чтобы препятствовать самовольному вывозу продовольствия из деревни на железнодорожных путях стали располагаться заградительные отряды продармии, которые проводили проверки того, что везут пассажиры, и изымали «излишки» сверх установленной правительством нормы.
Так, к 1 октября 1918 года в Ярославской губернии было организовано 89 волостных и 2507 деревенских комитетов бедноты. На всех станциях железной дороги и пристанях водного пути в пределах губернии были расставлены реквизиционно-заградительные отряды. Например, заградительный отряд на станции Ростов только с 13 сентября по 20 октября 1918 года собрал «излишков»: картофеля — 207 п. 9 ф., лука — 28 п. 08 ф., папирос — 9350 штук, муки ржаной — 1 п. 35 ф., дрожжей — 2 п. 30 ф.1
Во всех уездных и волостных органах были основаны контрольно-реквизиционные отделы и комиссии по реализации урожая. Всюду были отправлены агенты и инструкторы реквизиционного подотдела контрольно-реквизиционного отдела при губернском продовольственном комитете.
Уездным комиссиям по реализации урожая предписывалось наказывать укрывателей хлеба не штрафами, а конфискацией всего хлеба, на основании декрета совнаркома от 14 мая 1918 года, сажая их на паек 18–12 фунтов в месяц и выдавая половину стоимости хлеба тому, кто укажет укрытый хлеб. А после переписи каждого домохозяйства и ссыпки всех «излишек» в ссыпные пункты волостным комиссиям предписывалось выдавать беднейшему населению, не имеющему хлебных злаков, удостоверения на предмет их получения (в первую очередь красноармейцам и беднейшим крестьянам).2
Что касается продотрядов, то если в 1918 году в них попадало много случайных людей, с 1919 года продотряды стали формироваться из более благонадежного для партии элемента, из призванных профсоюзами рабочих и служащих. Для этой цели на заводах и фабриках проводились митинги на тему «борьбы с голодом». Упор делался на то, что именно голодный рабочий более всего заинтересован в подобной борьбе. Мобилизованные рабочие должны были развить сильную агитацию по реализации урожая в волостях. Ставилась задача максимального изъятия «излишков хлебных злаков» и дальнейшего их распределения в губернском масштабе. Помимо этого перед рабочими ставилась еще и политическая миссия сближения с беднейшим крестьянством, как основной опорой советской власти в деревне.3
В результате таких жестких и не всегда оправданных мер на местах складывалась достаточно тяжелая ситуация.
Так, на пленарном заседании расширенного состава Ярославского губернского комитета РКП(б) с представителями от уездных комитетов от 15 февраля 1919 года в докладах с мест сообщалось, что по требованию яргубпродкома из Мологского уезда вывезено 600000 пудов хлеба и требуется вывезти еще 300000 пудов, а такого количества хлеба в уезде нет. Скот весь перерезан. Лошадей приходится мобилизовывать уже у однолошадных хозяйств, оставляя их без рабочей силы. В Даниловском уезде, несмотря на то, что в целом отношение крестьянских масс к власти советов и коммунистической партии характеризовалось как сочувственное, отмечалось, что много недоразумений происходило с продотрядами, которые своими дезорганизаторскими действиями вызывали у крестьян недовольство.4
О масштабах народного недовольства и о состоянии дел на селе можно судить по отчету о деятельности Ярославской губернской ЧК за август 1918 года — апрель 1919 года. Из отчета следует, что по Рыбинску и Пошехонью за указанный период было заведено контрреволюционных дел — 460, спекулятивных — 351, по ним расстреляно — 169 человек. По Мологе, Угличу и Данилову — контрреволюционных дел — 115, спекулятивных — 178, расстреляно 42 человека (много дел пришлось прекратить за отсутствием улик). По Тутаеву, Любиму и Мышкину — контрреволюционных дел — 99, спекулятивных дел — 68, расстреляно 11 человек.5
Еще одной напастью для крестьян в годы Гражданской войны стали постоянные мобилизации, которые в условиях голода и нехватки рабочих рук на селе вызывали естественное недовольство со стороны населения.
Сразу же после революции 15 (28) января 1918 года был принят декрет СНК РСФСР «Об организации Рабоче-крестьянской Красной армии», который вводил желаемый населением принцип добровольного ее формирования. Однако в условиях начавшейся Гражданской войны подобное нововведение оказалось в большей степени популистским и не достижимым на практике. Уже 29 мая 1918 года было принято постановление ВЦИК «О переходе к всеобщей мобилизации рабочих и беднейших крестьян в Рабоче-крестьянскую Красную Армию». Вводился принудительный набор одного или нескольких возрастов. Мало того, по мере расширения фронтов Гражданской войны, постоянно принимались декреты и распоряжения о дополнительных призывах. Так 26 апреля 1919 года был принял декрет ВЦИК «О призыве среднего и беднейшего крестьянства к борьбе с контрреволюцией», по которому каждая волость в соответствии с широкой агитационно-разъяснительной кампанией должна была выделить 10–20 человек добровольцев стойких защитников советской власти. За проведением мобилизации должны были следить присланные на места уполномоченные ЦК, ВЦИК и Совнаркома. На деле же ситуация складывалась таким образом, что мобилизация, основанная на добровольческом призыве, успеха не имела. Так в протоколе заседания Любимского уездного комитета РКП(б) от 6 июня 1919 года отмечалось, что на волостных, районных сельских сходах крестьяне заявили, что они подчиняются только одной справедливой форме мобилизации — это призыву по году рождения. После этого на места была получена телеграмма от реввоенсовета за подписью зам. председателя Э. М. Склянского, о необходимости проведения принудительной мобилизации по назначению волисполкомов посредством жеребьевки по причине провала добровольной мобилизации.6 Естественно, в условиях голода и нехватки продовольствия и рабочих рук на селе, подобные декреты и распоряжения вызывали бурное недовольство среди крестьянского населения и стали одной из основных причин широкого дезертирского движения, захватившего Ярославскую губернию летом-осенью 1919 года.
Запись комсомольцев в Красную Армию. Г. Ярославль. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 7302. Оп. 1. Д. 902.
Запись комсомольцев в Красную Армию. Г. Ярославль. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 7302. Оп. 1. Д. 902.
Летом 1919 года прокатилась целая волна крестьянско-дезертирских выступлений, которые охватили Ярославскую губернию, а также часть Вологодской и Костромской губерний. Пик выступлений, как и по большинству других территорий страны, пришелся на лето, то есть время разгара полевых работ для крестьян. К началу июля практически во всех уездах отмечались отдельные вспышки недовольства и вооруженные столкновения. На внеочередной конференции РКП(б) Ярославской губернии от 23 июля 1919 года было отмечено, что в 1919 году деревню более захватило дезертирское движение, чем крестьянские волнения прошлого года и что это движение не имело идейных лозунгов, кроме дезертирского настроения.7 Оно стало ярким отражением состояния основной массы населения губернии, главными чертами которого стали усталость от войны и нехватки продовольствия. Постоянные мобилизации, трудовая повинность и сдача хлеба составили три основных элемента жизни крестьян Ярославской губернии в годы Гражданской войны. И дезертиры в этой ситуации составили тот костяк, вокруг которого формировались крестьяне, недовольные советской властью.
Угличская правда от 3 июля 1919 года со статьей о дезертирах. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 292. Л. 14.
Угличская правда от 3 июля 1919 года со статьей о дезертирах. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 292. Л. 14.
В связи с обострившимся положением на местах, с движениями дезертирства, принявшими форму крестьянско-дезертирских восстаний, губернский комитет партии, взяв на себя инициативу, и получив одобрение А. В. Луначарского, организовал губернский революционный комитет. 3 июля 1919 года на совместном заседании губкома партии с пленумом фракции губисполкома, представителем ВЦК и губвоенкомом состав ревкома был утвержден. На местах революционным порядком стали создаваться уездные революционные комитеты под руководством уездных комитетов партии. Им в обязанность было вменено давать ежедневную сводку действий в губревком.8
К июлю 1919 года в губернии образовалось три основных очага крестьянско-дезертирских выступлений. Первый очаг выступлений — это Мышкинский, Угличский и часть Мологского уездов.
Одной из основных причин восстания здесь стала анонсированная мобилизация. 1 июля 1919 года город Мышкин и Мышкинский уезд были объявлены на осадном положении в связи с организованным вооруженным сопротивлением дезертиров, имеющих пулемет. Ситуация была настолько серьезной, что в Мышкине был организован реввоенсовет в лице военкома, председателя исполкома, председателя компартии, заводоуправления и секретаря исполкома.
В районе Мышкина и Углича велись настоящие боевые действия. Например, посланный в количестве 35 человек отряд коммунистов в Васильковскую волость Мышкинского уезда был разбит отрядом дезертиров в количестве 1 тысячи человек и вынужден был отступить. Часть отряда была взята в плен, часть разбежалась, 5 человек было убито, 1 ранен.
2 июля в Мышкин прибыл отряд из 203 человек Рыбинского 46-го железнодорожного полка. Главнокомандующим всеми вооруженными силами Мышкинского и Угличского уездов был назначен командир 46-го полка Д. Кузьмин. Развернулись сражения с потерями с обеих сторон. Участие в подавлении мятежа в Угличском уезде также принимали Угличский, Кашинский, Тверской и Калязинский отряды. В целом ситуацию удалось взять под контроль, часть восставших бежала в соседнюю Тверскую губернию.9
Большинство участников восстания по факту оказались крестьянами-бедняками и были отпущены Угличской чрезвычайной комиссией по амнистии. С них были взяты подписки о том, что они не будут агитировать и выступать против советской власти. К наиболее злостным был применен расстрел. В каждой волости также было отобрано 20–30 человек из числа зажиточного населения, церковных служителей и учителей, которых объявили заложниками, с той целью, чтобы они сотрудничали с советской властью. Также для пресечения подобных выступлений в будущем из числа членов волостных исполнительных комитетов были выделены по одному политическому комиссару по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией, подконтрольных непосредственно Угличской чрезвычайной комиссии. Они должны были следить за народными настроениями, бороться со спекуляцией и немедленно сообщать телеграммой в уездную чрезвычайную комиссию о всяком движении народных масс. Все они получили предупреждение, что за упущение по службе и взяточничество к ним будет применена самая суровая мера наказания, вплоть до расстрела. Подобная мера была необходима в связи с тем, что в некоторых случаях сами коммунисты своими действиями подрывали и без того невысокий авторитет советской власти. Так, например, из доклада члена Ярославского губернского исполнительного комитета от 14 ноября 1919 года о поездке в Углич по расследованию контрреволюционного выступления следовало, что Калязинский отряд в д. Путчино Ситорской волости Угличского уезда после ликвидации мятежа позволил себе произвести ряд хищений продуктов и вещей у местного населения.10
Еще одним способом борьбы с дезертирством помимо вооруженного подавления сопротивления стали объявленные новой властью недели добровольной явки дезертиров, которые имели определенный успех. Добровольно сдавшиеся дезертиры не несли наказание, их семьям возвращалось право на получение пайка, а сами они отправлялись в Красную Армию. Однако по имеющимся в партии данным, говорилось, что крестьянские банды также вели свою контрпропаганду, тем самым препятствуя добровольной явке дезертиров. Они активно распространяли среди крестьян слухи о том, что явившиеся дезертиры будут непременно жестоко наказаны коммунистами.11
Вторым центром восстания стал Пошехоно-Володарский уезд. Здесь ситуация усугублялась наличием лесной местности и широкими просторами уезда.
Восстание началось с Ермаковской волости, а затем откуда перекинулось более чем на половину уезда. Были разгромлены Ермаковский, Мусорский, Аксеновский, Телепшинский, Спас-Мяксинский, Софроновский, Щекинский, Соколовский, Урицкий, Катринский, Давыдковский, Кукобойский, Месенковский, Трушковский сельсоветы. Вплотную встала угроза захвата всего уезда. Восстание было подготовлено дезертирами и крестьянами, которые призывали к разгрому волостных ссыпных пунктов. Так основным лозунгом восставших в Урицкой волости стал лозунг «Долой советы, да здравствует власть Колчака».12
Телеграмма из Пошехонья в Ярославский губисполком от 3 июля 1919 года с информацией о положении в уезде. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 94. Л. 2.
Телеграмма из Пошехонья в Ярославский губисполком от 3 июля 1919 года с информацией о положении в уезде. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 94. Л. 2.
Материалы дознания граждан д. Божи Софроновской волости Пошехоно-Володарского уезда И. Г. Горюнова и В. Г. Горюнова, задержанных караулом 6 июля 1919 года. Копия. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 291. Л. 89.
Материалы дознания граждан д. Божи Софроновской волости Пошехоно-Володарского уезда И. Г. Горюнова и В. Г. Горюнова, задержанных караулом 6 июля 1919 года. Копия. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 291. Л. 89.
Волостные организации были разгромлены крестьянско-дезертирскими бандами. Из разгромленных сельсоветов коммунисты отступили в тыл, а затем вступали в отряды, действовавшие против восставших.13 Например, в Урицкой волости восставшим противостояли всего 10 человек коммунистов, находясь в осадном положении 6 суток. Не выдержав натиска, они отступили в Пошехонье в распоряжение уездкомпартии, где были зачислены в отряд особого назначения, с которым и выступили по Вологодскому тракту. Хуже всего пришлось Соколовскому волостному комитету, окруженному значительно превышающими силами противника и арестованному, за исключением 7 человек, сумевших бежать.14
Телеграмма из Пошехонского революционного комитета в Ярославский губревком от 9 июля 1919 года с просьбой о помощи в подавлении восстания. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 94. Л. 61.
Телеграмма из Пошехонского революционного комитета в Ярославский губревком от 9 июля 1919 года с просьбой о помощи в подавлении восстания. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 94. Л. 61.
Для подавления восстания в уезде был организован Военно-революционный комитет, который приступил к группировке военных сил, прибывших из Ярославля, Рыбинска, Череповца и Вологды. Все отряды были единовременно направлены в центр сопротивления — Соколовскую, Давыдковскую и Урицкую волости. Банды были стиснуты и разбиты, но окончательно не сдались. Для окончательной ликвидации был послан отряд Яргубчека под командованием Панова. По мере очищения уезда вновь создавались волостные советы депутатов. В сводке по Пошехоно-Володарскому уезду за 6 июля 1919 года сообщалось, что население распропагандированное дезертирами при приближении отряда покидает жилища и удаляется в леса, но потом, постепенно видя, что пришли не враги, а защитники трудового крестьянства, возвращаются в свои жилища.15
Сводка по Пошехоно-Володарскому уезду за 14 июля 1919 года в Ярославский губревком. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 291. Л. 76.
Сводка по Пошехоно-Володарскому уезду за 14 июля 1919 года в Ярославский губревком. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 291. Л. 76.
Но наибольшую опасность для советской власти летом и осенью 1919 года представляли Даниловский и Любимский уезды, представлявшие из себя третий очаг крестьянских и дезертирских выступлений. По состоянию на начало июля 1919 года здесь, по самым скромным подсчетам, насчитывалось до 5000 человек восставших из Ярославской, Вологодской и Череповецкой губерний. В это количество не входило мобилизованное крестьянство, точную цифру которого не возможно было подсчитать. Дело в том, что характерной особенностью крестьянско-дезертирских выступлений лета 1919 года стали объявления обязательных мобилизаций крестьян в возрасте от 18 до 40, а в некоторых случаях до 45 лет, на охваченных выступлениями территориях в ряды восставших с целью быстрой организации боеспособных частей. Банды были вооружены винтовками и револьверами, охотничьими ружьями, штыками, привязанными на палки.16
Телеграмма из Любима в Ярославский губком РКП(б) с отчетом о положении в Любимском уезде. 8 июля 1919 года. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 94. Л. 42.
Телеграмма из Любима в Ярославский губком РКП(б) с отчетом о положении в Любимском уезде. 8 июля 1919 года. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 94. Л. 42.
Многие семьи коммунистов и красноармейцев были взяты в заложники, были захвачены почта, разрушен телеграф. Главной целью восставших были захват Пошехонья и Данилова, а также уничтожение власти советов. Постепенно под натиском советских войск банды разбежались в леса, но к концу июля многие стали добровольно возвращаться и сдавать оружие. Однако сложная ситуация в уезде сохранялась даже осенью 1919 года.
Так, в сведениях о политическом положении по Даниловскому уезду с 17 сентября по 6 октября 1919 года, посланных в Ярославский губком, сообщалось, что недовольство на почве продовольственного кризиса наблюдается в Петропавловской, Залужской, Вятской, Федуринской, Середской, Карповской, Положиновской, Попковской, Ермаковской, Халезевской, Богородской, Бухаловской волостях. А также замечается слабое волнение среди населения некоторых волостей, где еще остаются дезертиры. Например, в Петропавловской волости наблюдается брожение банд дезертиров, которые терроризируют население. Уезд был объявлен на военном положении.17
Члены Любимского волисполкома. 1918 год. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 7302. Оп. 1. Д. 874.
Члены Любимского волисполкома. 1918 год. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 7302. Оп. 1. Д. 874.
В целом, не смотря на то, что основные очаги крестьянско-дезертирских выступлений к осени 1919 года удалось подавить, проблемы так и осталась нерешенными. Так в связи с разрастанием фронтов Гражданской войны, отторжением других картофелепроизводящих губерний, а также невозможностью вывоза картофеля из восточных губерний, бремя снабжения картофелем северных армий и голодающего центра ложилось на Ярославскую губернию, которая сама страдала от голода. ЦК РКП(б) в телеграмме от 3 ноября 1919 года с удовлетворением констатировал, что Ярославский губком заготовил картофеля 800 тыс. пудов, но приказывал усилить работу и в течение ноября 1919 года дать не менее 2 млн. пудов на вывоз.18, А соответственно это бремя опять ложилось на плечи крестьянского населения. И если в остальных уездах организованных крестьянско-дезертирских выступлений не наблюдалось, общее количество дезертиров по губернии оставалось очень высоким. По донесениям к осени 1919 года из некоторых эшелонов мобилизованных на фронт число дезертиров доходило почти до половины. Добровольно явившихся обезоруживали и отправляли в Ярославль, а обнаруженных в лесу с оружием в руках, расстреливали. Все это приводило к тому, что недовольство со стороны крестьянства по поводу новой власти только накапливалось, а это в свою очередь свидетельствовало о кризисе политики военного коммунизма.
Статью подготовила зав. отделом информационного обеспечения и публикации документов ЦДНИ ГАЯО Шанина О.Н.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 83. Л. 23.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 292. Л. 12 об.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 292. Л. 11.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 110. Л. 22, 27.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 117. Л. 35, 35 об.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 114. Л. 53.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 100. Л. 4.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 109. Л. 9.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 96. Л. 191- 198.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 117. Л. 1.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 96. Л. 188.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 291. Л. 52.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 100. Л. 5 об.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 291. Л. 54–55.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 291. Л. 83.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 291. Л. 84.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 98. Л.6.
- ↑ ЦДНИ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 27. Д. 94. Л. 295.
/ 24 июня 2019 г.