Из истории учреждений по призрению малолетних детей в городе Ростове в конце XVIII – начале XX вв.

Всего же паче убогых не забывайте,
но елико могуще по силе кормите,
и придайте сироте...
(Владимир Мономах)¹

В России всегда была широко развита благотворительность, а традиционными национальными качествами русского человека были милосердие и сострадание нищим и обездоленным, призрение «сирых» и «убогих». Всем нуждающимся, особенно детям, как наиболее уязвимым и беззащитным, никогда не отказывали в помощи.

Сначала призрение детей осуществлялось посредством церкви, позднее стало делом гражданским.

В России первым учреждением для сирот и незаконнорождённых детей стал приют, открытый новгородским митрополитом Иовом в Холмово-Успенском монастыре в 1706 году.

04 ноября (по старому стилю) 1714 г. Петром I издан Указ № 2865 «Об устройстве при церквах гошпиталей для незаконнорожденных детей».

²

04 ноября (по старому стилю) 1715 г., Петр I издал еще один Указ «О сделании в городах при церквах гошпиталей для приему и содержания незаконнорождаемых детей», согласно которому «... в Москве и других городах при церквах ... при оградах сделать гошпитали ... изобрать искусных жен для сохранения зазорных младенцов, которых жены и девки рождают беззаконно, и стыда ради отметывают в разные места, от чего оные младенцы безгодно помирают... объявить указ, чтоб таких младенцов ... приносили б к ... гошпиталям и клали тайно в окно, чрез какое закрытие, дабы приношенных лица было не видно». Те же роженицы, что погубят младенца "сами казнены будут смертию».³ Такой тайный прием давал возможность незаконнорожденным детям остаться в живых и не оказаться брошенными.

В 1764 г. был организован Московский воспитательный дом — благотворительное закрытое учебно-воспитательное учреждение для сирот, подкидышей и беспризорников.⁴

В 1775 г. Екатериной II утверждены правила управления в губерниях, по которым в каждой губернии должен был быть учрежден Приказ общественного призрения. В его ведении находилось управление народными школами, госпиталями, приютами для больных и умалишённых, больницами, богадельнями и тюрьмами.⁵ Просуществовали приказы до середины XIX века. Призрение детей осуществлялось через воспитательные и сиротские дома.

Согласно Указа Екатерины II в Ярославской губернии также был учрежден Ярославский приказ общественного призрения. В его ведомстве находился Ярославский воспитательный дом для призрения детей.

Существовали богадельные заведения и в городе Ростове.

На Покровской улице, рядом с церковью Рождества Пресвятой Богородицы, что на горицах, находилась городская богадельня.⁶ Первое упоминание о ее деятельности мы видим в документах Ростовской городской шестигласной думы за 1788 г. Городская богадельня делилась на мужскую и женскую. Определялись в нее граждане, находящиеся «в старости и дряхлости», «кои пропитания не имеют» по решению сиротского суда. Богадельня находилась на «коште» (прим.: на содержании) городского общества.⁷

⁸

До 1799 г. детей, оставшихся сиротами или подкинутых, отправляли в Московский или Ярославский воспитательные дома.

С 1799 г. в соответствии с указом из Ярославского губернского правления и предложением Ярославского приказа общественного призрения о «заведении дома для принятия и воспитания приносимых обоего пола незаконнорожденных младенцов» в Ростовскую городскую женскую богадельню стали принимать и детей.⁹

С. И. Грибков. У дверей приюта

С. И. Грибков. У дверей приюта¹⁰

Первого подкидыша в богадельню принесли в 1802 г. Причем, спрашивать «о звании и породе» как самого принесшего, так и ребенка было запрещено.¹¹

¹²

Если подкидыш был не крещен, то его крестили и нарекали ему имя. Для каждого младенца назначалось «поденное содержание» в размере трех копеек, богадельными женщинами шилось "нужное платье и белье».¹³

Были и такие случаи, когда вместе с подкинутым в богадельню ребенком передавалась некоторая сумма денег на его содержание. Тогда по окончании пожертвованной суммы, младенцу назначалось пособие из городских доходов.¹⁴

Для наблюдения за детьми в детском отделении назначалась надзирательница. При каждом младенце должны были находится одна или две няньки, которым из городских доходов платили жалование по 2 рубля в месяц.¹⁵ Няньками становились женщины, призреваемые в женской богадельне и способные к присмотру за детьми, а также ростовские посадские, солдатские девицы, жены, вдовы.¹⁶ Кроме того, няньки могли брать детей на дом.¹⁷

«Чрез посредство здешнего г-на Лекаря» коллежского асессора Рэля о младенцах соблюдалась "долженствующая предосторожность по охранению их здоровья".¹⁸

Сведения (имя, возраст, дата поступления, дата смерти и др.) обо всех подкинутых младенцах заносились в специальную книгу. Контроль за принятием и убытием призреваемых, ведением книги поступления детей, контролем за обеспечением детского отделения необходимыми средствами осуществлял выборный городской думы.¹⁹

Обо всех принятых и умерших младенцах гласный сразу сообщал в городскую думу и городскому полицмейстеру. Кроме того, он обязан был ежемесячно подавать отчет о количестве прибывших и убывших детей детского отделения богадельни в городскую думу, а затем в Ярославский приказ общественного призрения.²⁰

²¹

На 04 марта 1803 г. в женской богадельне находилось всего 2 ребенка, на 04 июня 1803 г. — 4, а к ноябрю 1803 г. воспитанников не осталось ни одного. В ноябре 1805 г. умерло 8 младенцев.²²

Таким образом, из приведенных данных видно, что смертность среди принятых младенцев была очень высокая. Поэтому городская дума задумалась над причинами столь трагической статистики. Изучив все обстоятельства, гласные пришли к выводу, что основной причиной смертей является плач, когда «приносители принеся младенца в ночное время ... бегут...», тайно подкидывают детей «едва имеющих дыхание», «а между тем младенец до взятия его богадельными женщинами ... производит плач от сего самого ... младенцы по большей части и умирают...». Думой решено было поручить градской полиции довести до «публики» просьбу, чтобы «приносители» отдавали младенца надзирательнице богадельни в дневное время, не опасаясь никаких расспросов.²³

²⁴

Причиной смерти был также недосмотр за условиями содержания, здоровьем «нещастно-рождаемых» младенцев, поэтому дума призвала к более бдительному наблюдению за детьми со стороны воспитателей, полицмейстера и медицинского персонала "как по общей обязанности, так и по долгу человеческому».²⁵

К декабрю 1806 г. в детском отделении находилось 8 детей от 1 до 2 лет, к маю 1808 г. — 16 детей от 3 месяцев до 5 лет.²⁶

Пособия в 3 копейки на содержание младенцев не хватало, т. к. эти деньги шли еще и на погребение умерших. Тогда думой было вынесено распоряжение о дополнительном выделении 1,5 рублей. Погребение совершали на кладбище городской Спасской, что на площади, церкви. О смерти младенцев и бывших при них няньках обязательно сообщалось городничему.²⁷

Однако все предпринятые меры для снижения смертности подкидышей не давали желаемого результата. Так, в 1823 г. в богадельню поступило 303 младенца (от двух дней до полутора лет, большинство из них 1-2 недель от роду), в течение этого же года умер 291 ребенок. Младенцы поступали практически ежедневно, иногда и по 2-3 человека в сутки.²⁸ Получалось, что изначально благое дело — спасение брошенных малышей — на практике складывалось не так благополучно: богадельня стала местом массовых младенческих смертей.

К концу 1820-х гг. детское отделение городской женской богадельни в документах значится как "воспитательный (сиропитательный) дом".²⁹

В этот же период обо всех анонимно подкинутых к воспитательному дому детях в градской полиции стали проводить "надлежащее исследование".³⁰

³¹

В воспитательный дом также определяли детей, подкинутых к домам жителей города и уезда, церквям и т. д. После поиска земским судом или городской полицией виновных «в рождении и подкинутии» младенцев дело передавали в городовой магистрат. Если не находилось виновных или граждан, пожелавших взять подкидыша себе на содержание, магистрат принимал решение о помещении ребенка в воспитательный дом.³²

³³

На начало 1830 г. в воспитательном доме значилось 19 детей от 2 недель до 3 лет.³⁴

Иногда незаконнорожденных детей забирали на воспитание в семью.³⁵

По достижении семилетнего возраста воспитанников Ростовского воспитательного дома при женской городской богадельне положено было препроводить для дальнейшего воспитания в Ярославский приказ общественного призрения. Так, в 1833 г. из Ростова в Ярославский воспитательный дом было направлено 12 детей (5 мальчиков и 7 девочек). Однако по причине стесненных условий и отсутствия места для размещения новых воспитанников, подростки были отправлены обратно в Ростов. Думой, по предложению Ярославского приказа общественного призрения, решено было временно поместить детей в воспитательный дом, но постараться отдать их «людям свободного состояния» для воспитания и обучения "мастерствам и рукоделию".³⁶

³⁷

Интересно описание «аммуниции», которая была при детях, отправленных для дальнейшего призрения в Ярославль. При мальчиках: "... по одному казакинчику и панталонам нанковым, по три рубашки холстинковых, по картузу казимировому, по одному носовому платку, по две пары чулок нитяных и по две пары кожаных башмаков. При девушках: «...по три платья ситцовых, из коих два новые и одно поношеное, по три рубашки холстинных, по три платка, одному кисейному и двумя бумажными, по две пары чулок нитяных и по две пары башмаков...".³⁸

На ноябрь 1834 г. в городской богадельне находилось 8 детей от 4 дней до 6 лет, у нянек на квартирах — 12 детей от 7 до 9 лет. В 1839 г. было призрено 38 детей.³⁹

К 1836 г. жалование нянькам составляло 6 руб. за ребенка, на 1837 г. — 5 руб. 8 коп., на 1839 г. — 5 руб.⁴⁰

⁴¹

В 1838 г. на средства, пожертвованные ростовским купцом, почетным гражданином Андреем Абрамовичем Титовым, в городе была открыта еще одна богадельня, рассчитанная на содержание 43 взрослых граждан. Это была первая богадельня в городе, учрежденная на средства частного лица. Располагалась она в специально построенном каменном двухэтажном здании со службами около городского сада (в настоящее время — Советская площадь, д. 20).⁴²

⁴³

30 декабря 1846 г. Ростовская городская дума получила предписание Министра внутренних дел Ярославского губернского правления о закрытии воспитательного дома при городской богадельне в г. Ростове и помещении детей в семьи в ближайшие селения за умеренную плату из городских доходов.⁴⁴

Однако согласно выписке из журнала Ростовской городской думы от 28 января 1847 г. воспитательный дом в г. Ростове прекратил свою деятельность еще в 1842 г. Оставшиеся дети с разрешения Ярославского приказа общественного призрения были отданы „разным лицам свободного состояния“, которые бы »... причислили их к своим семействам, или по достижении положенного законом возраста приписали к какому либо свободному состоянию...».⁴⁵ Воспитанники, не определенные в семьи, а также подкидыши, вновь доставленные из полиции, отдавались частным лицам с платой из городских доходов за воспитание и содержание от 1 рубля 85 коп. до 2 руб. 50 коп. в месяц за 1 ребенка.⁴⁶ На содержании у разных лиц дети могли находиться до 12 лет или до того момента, когда, закончив обучение, ребенок мог сам себя обеспечить.⁴⁷

До июля 1842 г. часть детей еще находилась при городской богадельне, большая же часть — у нянек на квартирах, с августа 1842 г. — только на квартирах.⁴⁸

⁴⁹

В течение 1846 г. у частных лиц содержалось 35 детей, в 1848 г. — 16 детей от 1 до 16 лет.⁵⁰

В 1848 г. попечитель и эконом Титовской богадельни, почетный гражданин, купец Николай Андреевич Мальгин выступил с инициативой об открытии при богадельне «отделения для призрения малолетних и несовершеннолетних детей бедных родителей и в особенности круглых сирот» до 10 человек, а далее — по возможности. В отделение принимали детей от 05 до 12 лет с разрешения попечителя богадельни. По достижении мальчиками 14 лет, девочками 16 лет они возвращались к родителям, родственникам или опекунам. Круглые сироты отдавались на обучение торговым ремеслам, рукоделию "сообразно способностям".⁵¹

⁵²

Богадельня имени А.А. Титова, нач. XX вв.

23 марта 1849 г. вышел указ Ярославского губернского правления по вопросу решения судьбы подкидышей, оставшихся после закрытия воспитательного дома при городской богадельне. Воспитанников, которых не передали в семьи, необходимо было отправлять в Ярославский воспитательный дом. Таковых после закрытия детского отделения городской богадельни у нянек на квартирах осталось 16 человек (6 мальчиков и 10 девочек) от 4 месяцев до 17 лет. Но Ярославским приказом общественного призрения было дано распоряжение об оставлении бывших воспитанников в Ростове: детей, имеющих небольшой возраст, поместить на квартирах у нянек, изъявивших желание продолжать присмотр за плату 1 руб. 86 коп. (к 1850 г. таких оказалось 6 человек); более взрослых детей для экономии средств определить в семьи без платы за их содержание и обучение (на 1851 г. их осталось 4 человека).⁵³

В июле 1851 г. последовало распоряжение городской думы о помещении двух сирот, оставшихся при городской богадельне, в малолетнее отделение Титовской богадельни. Однако на 31 октября 1852 г. оно все еще не функционировало.⁵⁴

И только в 1853 г., согласно сведениям о работе Титовской богадельни, в малолетнее отделение было принято 4 призреваемых женского пола. «Богадельня с малолетним отделением содержится как в хозяйственном отношении, так и в удобстве размещения призреваемых, в хорошем порядке», — так звучит в отчете за 1853 г.⁵⁵

⁵⁶

Здание бывшей Титовской богадельни. 2024 г.

К 01 января 1855 г. в бывшем воспитательном доме при городской богадельне еще значилось 11 детей, поступивших в 1855 г. не было.⁵⁷ С 1856 г. в документах городской богадельни сведений о малолетнем отделении не имеется.

С этого времени забота о несчастных детях легла на отделение для сирот при Титовской богадельне. В 1860 г. в нем воспитывалось 9 чел. (4 мужского пола и 5 женского), к 1870 г. — 15 чел. (4 мужского пола и 11 женского).⁵⁸

⁵⁹

⁶⁰

В 1873 г. появилось новое общественное заведение для призрения нуждающихся граждан, в том числе и детей, — богадельня имени Дмитрия Максимовича Плешанова, ростовского купца, потомственного почетного гражданина, умершего в 1865 г.⁶¹

⁶²

Д. М. Плешанов пожертвовал «120.000 руб. для призрения бедных и престарелых 40 человек и мальчиков и девочек 10 человек», "...на покупку каменного дома или устройство такового вновь с надворным строением 30.000 руб., на устройство домовой церкви при Богадельне и на приобретение для оной принадлежностей 6.000 р., на платье, белье, обувь, прочие предметы и съестные припасы 4.000 руб. достальныя же 80.000 руб. иметь основным капиталом и взнести таковые в кредитное место для обращения из процентов, которые употреблять на содержание. Основание самой богадельни окончить со дня ... смерти не далее трех годов, а если будет возможно то и скорее".⁶³

⁶⁴

В установленный срок богоугодное заведение по ряду причин открыть не удалось. Лишь в июне 1873 г. новое здание богадельни было построено "... здание богадельни изящно, удобно и вполне соответствует той цели, для которой оно предназначено...".⁶⁵

Богадельня Дмитрия Максимовича Плешанова. кон. XIX — нач. XX вв. ⁶⁶

В 1873 г. в Плешановской богадельне содержалось 24 ребенка, в Титовской богадельне — 7 детей.⁶⁷

На заседании городской думы 10 января 1874 г. гласный думы Андрей Александрович Титов предложил открыть детский приют, на проценты с капитала, собранного по постановлению городского общества и Уставу Ростовского общественного банка из прибылей банка на учреждение в городе детского приюта. На 1874 г. этот капитал составлял уже 10 тыс. руб. Однако по предварительным расчетам положенного процента с накопленного капитала — 500 руб. — для ежемесячного содержания приюта было недостаточно. Поэтому А. А. Титов предложил основать приют при Плешановской богадельне, где были свободные помещения. Кроме того, предлагалось учредить «хотя бы в самом незначительном объеме» родильное отделение, куда для родов могли поступить до выздоровления беднейшие женщины, которым приходится находится в таких помещениях, «где зимою от холода, сырости, угара и разных испарений не только нет возможности поправиться больному, но очень легко и здоровому заболеть». А так как из криминальной хроники видно, что «не малый процент преступлений падает на ... детоубийство не законнорожденных детей» предлагалось принимать в приют и подкидышей.⁶⁸

Мнение гласных думы по вопросу открытия родильного отделения разделились, хотя все всё же посчитали это дело «вполне человеколюбивым», дающим возможность "матерей... избавить от такой участи, а детей спасти от преждевременной смерти".⁶⁹

Был представлен проект «Устава Приюта для приема бедных рожениц Ростовского Городского Общества» на 4 кровати для рожениц и на 4 кровати для временного приюта младенцев. Предполагалось принимать только женщин, принадлежащих к ростовскому городскому обществу, на срок до 9 дней после родов. Роженицы и младенцы получали бы в отделении необходимую медицинскую помощь и уход. При выходе из приюта женщины должны были забирать своих детей с собой, а дети, прижитые незаконно, по желанию матери могли быть отправлены на воспитание в Московский воспитательный дом.⁷⁰

Устав родильного приюта при Плешановской богадельне не был утвержден Ярославским губернским по городским делам присутствием по многим причинам, в том числе и потому, что для учреждения данного заведения имеющихся средств было недостаточно, и дума рассчитывала «на доход совершенно неверный и случайный, на пожертвование (еще в будущем) частных лиц», размеры которого заранее спрогнозировать невозможно.⁷¹

Кроме того, почетная гражданка Анна Алексеевна Плешанова (жена покойного Д. М. Плешанова) согласия на открытие родильного приюта при Плешановской богадельне «не изъявила», так как это противоречило воле завещателя.⁷²

⁷³

Открытие приюта в обособленном доме также не представлялось возможным из-за недостатка средств.

В связи с тем, что ждать быстрого пополнения капитала на открытие приюта с прибылей общественного банка «дело очень неверное, почти тоже, что никогда не исполнить предложения думы об открытии родильного приюта», на заседаниях городской думы 25 апреля и 06 июня 1875 г. было предложено ассигновать недостающие средства из городских доходов до того момента, когда средств общественного банка окажется достаточно. Гласный А. А. Титов в заседаниях не раз уже указывал не необходимость такого заведения, чтобы «облегчить положение многих несчастных матерей и новорожденных детей», обращал внимание на статистику абортов и детоубийства незаконнорожденных детей, призывал гласных думы вспомнить, «что преступление совершается больше вследствие безысходности положения и даже помимо воли. Богатый редко выходит на большую дорогу грабить; мать, имеющая возможность жить безупречно и со средствами, не убьет своего ребенка; да и бедная несчастная женщина убивает лишь тогда, когда у ней нет средств воспитать его и убивает еще более от стыда и упреков которые наносят ей окружающие», призывал гласных своим решением «дать возможность несчастным выйти из этого пагубного положения». Кроме того, думой не раз давались субсидии на городские церкви, которых в городе достаточное количество, а «родильный приют — первый и самый необходимый». Однако, несмотря на столь веские доводы, данное предложение об ассигновании дополнительных средств из городских доходов не получило отклика большинства гласных и потому принято не было.⁷⁴

Только в 1877 г. ростовская дума снова вернулась к обсуждению вопроса об учреждении детского приюта и родильного отделения при нем. На заседании 23 сентября было принято решение об избрании особой комиссии для обсуждения дела о приюте, изыскания средств на его открытие и исправления устава. В ее состав вошли гласные: И. Н. Быков, А. А. Титов, Н. О. Орлов.⁷⁵

⁷⁶

В июне 1880 года, несмотря на то, что для открытия детского приюта с родильным отделением в г. Ростове были устранены некоторые препятствия — освобождено городское здание, принадлежащее ростовскому обществу, для размещения приюта, сделано пожертвование в размере 15.000 руб. покойным почетным гражданином г. Ростова И. И. Корзинкиным на «благотворительные надобности», — окончательное решение по вопросу организации приюта вновь не было принято. И снова это было связано с финансовой стороной — завещанный капитал И. И. Корзинкина пока еще в распоряжение думы не поступил.⁷⁷

Пока в думе шло многолетнее обсуждение проекта открытия детского приюта с родильным отделением, малолетние отделения при Титовской и Плешановской богадельнях активно продолжали свою деятельность по призрению детей-сирот. В Титовской богадельне к 1880 г. призревалось 4 чел.,⁷⁸ в богадельне Плешанова к 01 января 1880 г. находилось 38 воспитанников (22 мальчика и 16 девочек).⁷⁹

Однако с июля 1882 г., согласно ведомостям о призреваемых в Титовской богадельне, малолетних воспитанников в учреждении не имелось, а с 1883 г. малолетнее отделение в отчетных документах не значится.⁸⁰

В ноябре 1888 г. после «события 17 октября столь чудесного и знаменательного для России» для увековечивания «чуда спасения Государя Императора и его ... семейства от неминуемой гибели при крушении Императорского поезда» на заседании думы вновь был поднят вопрос об организации детского приюта, который предполагался к открытию еще в 1874 г. «с целью охранения малолетних нищенствующих детей от неминуемых в большинстве впоследствии преступлений, так как нищенство с малолетства окончательно портит детей и не ведет ни к какому другому пути». Было отмечено, что частично намерение об открытии детского приюта в городе уже осуществилось — в богадельне Плешанова вместо положенных 10 детей содержится 38 человек. Дополнительные расходы при этом покрываются процентами с капитала, собранного в общественном банке на учреждение детского приюта, а также с капитала, пожертвованного И. И. Корзинкиным.

Для открытия обособленного детского приюта собранных средств не хватало. Вывод же из Плешановской богадельни 28 детей в отдельное здание (на тот момент еще не построенное), «заведение особой администрации» потребовало бы немалых затрат, а детей «нужно не только призревать, но воспитывать и затем определять на места». Поэтому «уничтожать хорошее старое, для создания неведомого нового... нет основания». Кроме того, все городские дети на тот момент призревались, а о нищих из уезда должно было позаботиться земство. Увековечить память освобождения Императора с семьей от гибели решили иным способом.⁸¹

Таким образом, благому проекту организации детского приюта и родильного отделения при нем так и не суждено было реализоваться.

С 1883 г. призрение детей в городе осуществлялось только при богадельне Плешанова. К 1891 г. в ней содержалось 23 мальчика и 16 девочек.⁸²

В этом же, 1891 г., по завещанию умершего крестьянина села Новотроицкого Ростовского уезда Ивана Егоровича Куприянова в городе Ростове должен был быть организован детский приют на 15 человек.⁸³

⁸⁴

⁸⁵

Примечательно, что сам Иван Куприянов был бездетен, но имел огромное желание помогать беззащитным малолетним гражданам.

⁸⁶

14 июля 1894 г. на утверждение ярославскому губернатору был представлен первый проект устава приюта. Однако он не был утвержден Министром внутренних дел «по причине недостаточности процентов с основного капитала» на содержание приюта на 15 детей. Было предложено открыть заведение только на 10 воспитанников. Но это противоречило завещанию И. Е. Куприянова, и тогда городская дума определила: «открытием Куприяновского детского приюта приостановиться впредь до накопления основного капитала», чтобы процентов с него хватило на содержание 15 детей.⁸⁷

Таким образом, на 1894 г. в городе продолжало функционировать только одно отделение для призрения малолетних детей — при Плешановской богадельне. На 01 января 1894 г. в нем воспитывалось 16 мальчиков и 13 девочек, на 01 января 1895 г. — 17 мальчиков и 10 девочек.⁸⁸

Положение детей в богадельне Плешанова очень ярко описано в газетной заметке конца XIX в. "... Если бедные дети мещан и других сословий, учащиеся в городском училище, встретили это торжество так печально, то дети приюта Плешановской богадельни, надеемся, встретят праздник Рождества Христова весело, как встречали и в прошлые года. Покойный ростовский купец почетный гражданин, Д.М. Плешанов, после своей смерти отказал на содержание приюта 100, 000 рублей, и, кроме того, выстроил здание в сорок тысяч рублей для призрения стариков и старух, а главное, бесприютных детей, которых в настоящее время воспитывается около сорока человек. Каждые святки сердобольные граждане по подписке устраивают елку, жертвуя на этот предмет от 40 до 50 рублей. Это великая радость для несчастных детей, раз в год, забывающих свою горькую долю и получающих подарки. Призреваемые дети — все мелкота, от 2 до 10 лет, и при том такие, которые без этого приюта должны бы буквально умирать с голоду. Те небольшие пожертвования, которые делают для праздника этих детей граждане, поистине, имеют христианский характер. Кто же позаботится о бедных детях, как не те, которые имеют сами детей, и мы должны отметить тот факт, что такие лица и суть самые лучшие благотворители этого полезного учреждения".⁸⁹

⁹⁰

К 1895 г. детский приют на пожертвование Ивана Куприянова так и не был открыт. «Вот уже более 3-х лет прошло после смерти завещателя ..., а его заветное желание дать приют детям и по сей час не исполняется, тогда как нуждающихся в приюте детей очень много». Поэтому душеприказчик умершего И. Е. Куприянова и гласный думы Я. А. Колодин предложил на проценты с пожертвованного капитала открыть детское отделение для 10-15 детей при богадельне Плешанова. Однако дума отклонила его предложение, т. к. это противоречило условиям завещания, и наследники могли потребовать завещанный капитал обратно.⁹¹

К 1896 г. необходимая сумма на открытие детского приюта на 15 детей, наконец, была собрана, а на заседании думы 23 октября 1896 г. одобрен новый проект устава приюта.⁹²

⁹³

Согласно Уставу приют находился в ведении Министерства внутренних дел.

Управлял им особый Совет, состоящий из председателя и двух членов, избираемых городской думой на 4 года. Совет занимался приемом детей, надзором за их воспитанием и призрением, ведением отчетности и другими вопросами, касающимися деятельности приюта.

Содержалось новое заведение на проценты с неприкосновенного капитала в 5000 руб., завещанного Иваном Куприяновым, и с капитала в 1537 руб. 60 к., завещанного мещанином Я. А. Колодиным (в 1905 г. потомственный почетный гражданин Иван Александрович Селиванов пожертвует еще 3000 руб. в неприкосновенный капитал приюта⁹⁴).

Также при приюте «для увеличения средств» был учрежден «кружок для сбора пожертвований».

В приют принимались дети обоего пола, православного исповедания, от 5 до 14 лет. Причем, это были не сироты, как в Титовской и Плешановской богадельнях, а дети бедных жителей Ростова всех сословий.

Мальчики и девочки содержались в разных помещениях, которыми заведовали надзиратели.

С 8 лет воспитанники поступали на обучение в городское начальное училище или женскую прогимназию. Дети, «оказавшие способности в науках», далее определялись в городское четырехклассное училище или в высшие классы женской прогимназии.⁹⁵

⁹⁶

Кроме того, по завещанию И. Е. Куприянова, при приюте должен был состоять попечитель-настоятель Ростовской Крестовоздвиженской церкви Евлампий Арсеньевич Лавров (Иван Куприянов сам был прихожанином этой церкви), в дальнейшем попечитель должен был выбираться думой.

Для оказания медицинской помощи и надзором за санитарным состоянием детского заведения Советом приглашался врач.⁹⁷

Приют располагался в принадлежавшем И. Е. Куприянову одноэтажном деревянном доме с надворными строениями на Окружной улице (в настоящее время, ул. Окружная, д. 10) в Крестовоздвиженском приходе.⁹⁸

Куприяновский приют, 2006 г.

Куприяновский приют, 2006 г. ⁹⁹

Согласно докладу комиссии по осмотру дома Куприянова здание «заключает в себе прихожую, пять чистых комнат разной величины, кухню и теплую кладовую». В соответствии с Уставом приюта девочки и мальчики должны были содержаться в отдельных помещениях, по возможности удаленных друг от друга, то дом был разделен на две половины, переднюю (три комнаты большего размера на 8 человек) и заднюю (3 комнаты меньшего размера на 7 человек). Для размещения же кухни, столовой, комнат для надзирателя и надзирательницы, которые должны постоянно находиться при детях, комиссией было предложено пристроить к задней части дома дополнительное помещение.¹⁰⁰

¹⁰¹

Расходы по обеспечению приюта инвентарем «принял на свой личный счет» гласный думы Александр Алексеевич Галашин. Он приобрел 17 железных кроватей и матрацев, 15 тумбочек-шкафчиков к кроватям, 15 тканевых одеял, 15 подушек, простыней, наволочек, на сумму 400 руб.¹⁰²

И вот, наконец, 01 июля 1898 г. детский приют "по совершении ... молебствия и ... панихиды по покойном учредителе г. Куприянове и жертвователе Якове Арсеньевиче Колодине, открыт официально и в настоящее время [08 июля 1898 г.] приняты ... трое детей: 2 мальчика и 1 девочка".¹⁰³

С 01 июля 1898 г. по 01 января 1899 г. в приют поступило 6 мальчиков и 9 девочек.¹⁰⁴

¹⁰⁵

¹⁰⁶

В штат Куприяновского детского приюта входили смотритель священник Петр Виноградов, надзирательница В. Голубкова, 2 няньки, дворник, прачки и кухарка.¹⁰⁷ На протяжении нескольких лет «безвозмездную врачебную помощь больным детям приюта» оказывал городовой врач В. Я. Дударев, за что получил благодарность от городской думы.¹⁰⁸

¹⁰⁹

Таким образом, к началу нового XX столетия в городе Ростове действовали два заведения для призрения малолетних детей: детское отделение при Плешановской богадельне и Куприяновский детский приют.

На 1 января 1908 г. в богадельне Плешанова состояло 13 мальчиков и 14 девочек, в Куприяновском приюте на 1911 г. — 15 детей.¹¹⁰

Первая мировая война внесла свои коррективы в мирное течение жизни жителей города и уезда. Многие семьи остались без кормильцев, находились в бедственном положении, а женщины были вынуждены своим трудом поддерживать существование своих родных. В связи с этим 01 сентября 1914 г. в Ростове с целью оказания «всякого рода филантропической помощи» больным и раненым воинам, а также семьям призванных на действительную военную службу, находящимся в бедственном положении, был организован Дамский комитет или кружок. ¹¹¹

28 мая 1915 г. на заседании Ростовского уездного комитета Всероссийского земского союза в ответ на просьбу Дамского комитета о выделении пособия на открытие дневного очага для детей лиц, ушедших на войну, было постановлено: «ассигновать 150 руб. единовременно на оборудование и по 150 руб. ежемесячно в течение 2,5 месяцев, обусловив прием в очаг не менее 5 детей в возрасте моложе 2 лет...".¹¹²

¹¹³

Под очаг приспособили один из домов И.Ф. Попова, расположенный по улице Малой Заровской.¹¹⁴ Для заведования очагом была создана специальная комиссия, в состав которой вошли: Н.А. Кочурова, К.Г. Кучинская, А. Покровская, Е. Троицкая, Е. Шигина, Н. Быкова, А.А. Виноградова, Е.К. Иродова, Л.А. Царькова.¹¹⁵

Детский очаг содержался на субсидии Уездного комитета помощи раненым, Ростовского городского духовенства, Городского попечительства о семьях призванных на войну и правления Товарищества Кекинской мануфактуры.¹¹⁶ Однако эти дотации покрывали расходы на очаг только лишь наполовину, поэтому остальные средства приходилось изыскивать Дамскому комитету путем сбора пожертвований от устройства различного рода лотерей, благотворительных базаров, выставок, концертов, спектаклей.¹¹⁷ Изначально на детский очаг выделялась также субсидия Елизаветинской комиссией, которая позднее поставила условие: Дамский комитет и детский очаг должны выйти из состава Земского союза и „стать под флаг Комитета Великой Княгини Елизаветы Федоровны“. Это условие Дамским комитетом было отклонено.¹¹⁸

¹¹⁹

Количество нуждающихся в детском очаге постоянно возрастало. Помещение очага и отсутствие средств не позволяло разместить всех желающих, поэтому часто в приеме приходилось отказывать. В конце концов было принято решение поступиться нормами гигиены и разместить в очаге детей вдвое больше разрешенного количества. Так, в июне 1915 г. очаг посещало 53 ребенка, четверо из которых — груднички и 1 — „двухлетний сидень“, а уже к декабрю количество детей достигло 73 человек. К июлю 1916 г. очаг посещали 73 человека, 7 из которых — дети моложе 2 лет.¹²⁰

Востребованность очага и его неоценимая польза отмечались уже в первых отчетах о работе за 1915 г.: »... Трудно узнать тех детей, которыя там с основания очага. Изменения резко заметны в лучшую сторону как в смысле здоровья, так и в смысле умственного и морального развития...«.¹²¹

Большинство семей, оставшихся без кормильцев, находилось в крайне тяжелом материальном положении, в очаге же дети получали необходимые им питание, уход, предметы одежды. Например, стоимость питания на одного ребенка в июне 1915 г. составляла 19 руб. 4 коп., в июле 1916 г. — 19 руб. 95 коп., в июне 1917 г. возросла до 43 руб. 26 коп.¹²² Несмотря на военное время, рацион питания детей был довольно разнообразен — это молочные каши, лапша с грибами, супы с мясом или рыбой, сметаной, горох, картофельное пюре.

¹²³

Стоимость содержания каждого ребенка в очаге постоянно возрастала в связи с военным временем и удорожанием всех продуктов и вещей, необходимых для детей, а по причине сложной политической обстановки и недоверия власти к разного рода общественным организациям, пожертвования уменьшались до ничтожных размеров. Дамскому комитету все сложнее было находить средства на содержание очага. Основным источником пополнения финансов стала организация лотерей и спектаклей. Так, 15 августа 1916 г. была устроена благотворительная лотерея на содержание очага, сбор от которой составил — 802 руб. 66 коп., а 30 декабря 1916 г. устроен благотворительный базар: проведены японская лотерея, лотерея аллегри, беспроигрышная лотерея, лотерея Аист, продажа цветов, «безделушек», секреток, открыток, серпантина, организована работа буфета. Чистый сбор составил 749 руб. 84 коп. ¹²⁴

На заседании городской думы 11 ноября 1916 г. было принято решение назначить на содержание очага с 01 ноября 1916 г. ежемесячное пособие в 100 руб., причем за весь 1916 г. выдать пособие полностью и на 1917 г. включить в смету.¹²⁵

¹²⁶

¹²⁷

Задачей очага было не только содержание и присмотр за детьми на время отсутствия матерей, но и их образование.

Каждодневная работа очага организовывалась следующим образом: с 7 до 9 часов утра осуществлялся прием детей, в 9.30 — чай. С 10 до 11.30 часов дети от 2 до 6 лет играли с няней, более взрослые — отправлялись на занятия.

¹²⁸

¹²⁹

В расписание занятий были включены такие предметы, как чтение, письмо, устный счет, рукоделие (для девочек, мальчики в это время занимались рисованием), лепка, аппликация, плетение из цветной бумаги и довольно необычный предмет — работы из гороха.

На занятиях дети рисовали красками, карандашами, раскрашивали, читали и пересказывали, разучивали стихи и басни, писали буквы, списывали с книг тексты, наклеивали цветную бумагу на слоновую (толстую шероховатую бумагу), вышивали по канве, вязали спицами и кроили.

С 11.30 до 12.00 шла подготовка к обеду, с 12.00 до 13.00 — обед. После обеда — прогулка на улице.

С 14.30 до 16.30 — снова занятия и «второй чай».

С 16.30 до 17.30 — игры (лото, «скачки», «блошки», игры с пением и др.).

Дети в очаге также приучались и к труду: вместе с преподавателями рассаживали растения, ухаживали за ними.

Кроме того, из числа детей старше 7 лет назначались дежурные (4 человека ежедневно), которые обязаны были приходить перед первым чаем и накрывать столы. Во время чая и обеда дежурные раздавали ложки, белый хлеб и сахар, воду, а после окончания трапезы — мыли посуду, мели пол, приводили в порядок столы.

Согласно краткому очерку деятельности Ростовского уездного комитета помощи больным и раненым воинам "деятельность очага нашла самый живой отклик со стороны матерей... они с удовольствием приводят на целый день детей в очаг и совершенно искренно выражают благодарность за его открытие...".¹³⁰

Ввиду начавшихся мирных переговоров и демобилизации армии в 1917 г. Дамским комитетом решено было принимать в очаг детей не только лиц, ушедших на войну, но и всех детей беднейшего городского населения, а также просить Городскую думу увеличить ежемесячную субсидию на содержание очага до 500 рублей и предоставить бесплатное помещение в одном из городских зданий (на тот момент был свободен дом с землею на Никольской улице, завещанный городу Сергеем Александровичем Селивановым).¹³¹

Таким образом, к 1917 г. в городе Ростове осуществляли деятельность по призрению детей богадельня Плешанова, Купряновский детский приют и очаг для детей воинов, ушедших на войну.

Богоугодные и благотворительные заведения (богадельни, приют, очаг), организованные в городе Ростове в конце XVIII — начале XX вв. как на городские средства, так и на пожертвования частных лиц, имели огромное значение в призрении незаконнорожденных младенцев, сирот, детей беднейших граждан города, а, следовательно, и в спасении детских жизней. Стоит обратить внимание, что жертвователями выступали граждане не только купеческого, мещанского, но и крестьянского сословия. Созданные в городе детские учреждения осуществляли не только присмотр, но и воспитание, и обучение детей, предоставляли социальную защиту, а значит, давали «несчастно рожденным» детям еще один шанс на полноценную жизнь.

Статья подготовлена по архивным документам РсФ ГАЯО ведущим архивистом филиала г. Ростова Косаревой Ольгой Николаевной

1. ↑ https://www.drevne.ru/lib/monomah_o.htm
2. ↑ РсФ ГАЯО. НСБ. Оп.1. Ед. хр. 108-А. Полное собрание законов Российской империи. Том V. 1713-1719. Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. 1830 г. — С. 128
3. ↑ РсФ ГАЯО. НСБ. Оп.1. Ед. хр. 108-А. Полное собрание законов Российской империи. Том V. 1713-1719. Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. 1830 г. — С. 181
4. ↑ https://ru.wikipedia.org/wiki/Московский_императорский_воспитательный_дом
5. ↑ РсФ ГАЯО. НСБ. Оп.1. Ед. хр. 124-А. Полное собрание законов Российской империи. Том XX. 1775-1780. Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. 1830 г. — Стр. 233, 271; Учреждения для управления губерний Всероссийской Империи. Сенатская типография. М. 1775 г. — С. 153, 154
6. ↑ РсФ ГАЯО. НСБ. Оп.2. Ед. хр. 3227. Т. В. Колбасова. Здание это будет служить украшением города... К истории основания и строительства в Ростове Плешановской богадельни. 1866-1872. // История и культура Ростовской земли. 2008. Ростов. 2009 г. — С. 276
7. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1 Д. 63. Л. 1, 2.
8. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1 Д. 63. Л. 1.
9. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1 Д. 411. Л. 38, 38 об.
10. ↑ https://svistanet.com/hudozhniki-i-art-proekty/kartini-i-zhivopis/xudozhnik-sergej-gribkov-1822-1893.html?ysclid=lssneo10fb418567575
11. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 644. Л. 1.
12. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 538. Л. 10.
13. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 538. Л. 4-5, 47.
14. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 527. Л. 54.
15. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 538. Л. 4-5.
16. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 752. Л. 1.
17. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 635. Л. 31, 41.
18. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 635. Л. 58, 79, 258 об.
19. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 527 Л. 54-55; Д. 538. Л. 4-5, 47, 58.
20. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 635. Л. 46, 51.
21. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1 Д. 635. Л. 59.
22. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 575. Л. 33, 39, 93; Д. 644. Л. 3.
23. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 527. Л. 46; Д. 635. Л. 217; Д 644. Л. 1.
24. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 635. Л. 217.
25. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 644. Л. 3.
26. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 688. Л. 112; Д. 752. Л. 53.
27. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 607. Л. 97; Д. 635. Л. 55; Д. 1082. Л. 1 об.-50 об.
28. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1082. Л. 1об.-50 об.
29. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1374. Л. 1, 9, 13; Д. 1450. Л. 1.
30. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1527. Л. 19.
31. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1450. Л. 37
32. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1450. Л. 34, 34 об., 47, 47 об.; Д. 1527. Л. 6, 13, 19, 20, 20 об.; Д. 1810. Л. 12, 12 об., 30.
33. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1810. Л. 12, 12 об.
34. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1569. Л. 1 об.-5 об.
35. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1209. Л. 46-47, 48-49, 50-51.
36. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1527. Л. 10, 10 об.; Д. 1723. Л. 6-7 об.
37. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1209. Л. 21.
38. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1723. Л. 6 об., 7.
39. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1569. Л. 1-2 об.; Д. 2028. Л. 5.
40. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1881. Л. 4; Д. 2005. Л. 15; Д. 2051. Л. 10.
41. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2028. Л. 5.
42. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2898. Л. 5; НСБ. Оп.2. Ед. хр. 3227. Т. В. Колбасова. Здание это будет служить украшением города. К истории основания и строительства в Ростове Плешановской богадельни. 1866-1872. // История и культура Ростовской земли. 2008. Ростов. 2009 г. — С. 276, 277.
43. ↑ РсФ ГАЯО. НСБ. Оп.2. Ед. хр. 3230. Е. И. Крестьянинова, Г. А. Никитина. Граждане Ростова. Ростов Великий. 2009 г. — С. 88
44. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2462. Л. 1-2.
45. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2172. Л. 31 об., 66 об.
46. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2462. Л. 3-4.
47. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2462. Л. 8 об.
48. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2175. Л. 84, 84 об., 191.
49. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2209. Л. 32
50. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2428. Л. 4 об.-6; Д. 2601. Л. 8.
51. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2543. Л. 1-12, 16-17 об.
52. ↑ Фотодокументы. Оп. 1. Ед. хр. 26
53. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2610. Л. 1-2 об., 22 об., 30
54. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2543. Л. 21-22 об., 25, 25 об.
55. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2898. Л. 5
56. ↑ Фотография из личного архива сотрудников РсФ ГАЯО.
57. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3088. Л. 1 об.
58. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2898. Л. 38; Ф. 2. Оп. 1. Д. 129. Л. 6.
59. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3519. Л. 22 об., 23.
60. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3519. Л. 21 об.
61. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3698. Л. 82.
62. ↑ РсФ ГАЯО. НСБ. Оп.2. Ед. хр. 3230. Е. И. Крестьянинова, Г. А. Никитина. Граждане Ростова. Ростов Великий. 2009 г. — С. 91
63. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3698. Л. 1, 1 об.
64. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 99. Оп. 1. Д. 5. Л. 193-194
65. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 70. Л. 30 об.
66. ↑ Фотодокументы. Оп. 1. Ед. хр. 10.
67. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 69. Л. 1 об., 2; Д. 77. Л. 86
68. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1325. Л. 99-100
69. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1325. Л. 100
70. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1326. Л. 81-83.
71. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1332. Л. 7-8 об.
72. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1332. Л. 74.
73. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1333. Л. 11
74. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1332. Л. 53, 57, 61, 75-76 об.
75. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1338. Л. 69, 69 об., 75
76. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1339. Л. 62
77. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1348. Л. 31, 45-46 об.
78. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 209. Л. 5 об., 72
79. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1349. Л. 4 об., 5
80. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 253. Л. 31, 35 об., 40 об., 45 об.; Д. 275. Л. 1-41
81. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1378. Л. 143-145.
82. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1392. Л. 73.
83. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 256. Л. 1.
84. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 371. Оп. 2. Д. 35. Л. 86 об.
85. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 256. Л. 1.
86. ↑ ГАЯО. Ф. 230. Оп. 3. Д. 1557. Л. 246 об.
87. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1415. Л. 309, 309 об.
88. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 452. Л. 4 об.
89. ↑ РсФ ГАЯО. НСБ. Оп.2. Ед. хр. 3227. Т. В. Колбасова. Здание это будет служить украшением города. К истории основания и строительства в Ростове Плешановской богадельни. 1866-1872. // История и культура Ростовской земли. 2008. Ростов. 2009 г. — С. 263, 264.
90. ↑ РсФ ГАЯО. НСБ. Оп.2. Ед. хр. 3365. Е. И. Крестьянинова, Г. А. Никитина. По старинным улицам Ростова. М. 2019 г. — С. 101
91. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1405. Л. 27 об., 28, 31.
92. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1413. Л. 126-127; Д. 1415. Л. 365 об., 366
93. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1456. Л. 103.
94. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1455. Л. 39 об.
95. ↑ РсФ ГАЯО. НСБ. Оп. 1. Ед. хр. 895-А. Устав Куприяновского приюта для призрения и воспитания бедных малолетних детей в г. Ростове, Яросл. губ. Ростов. Типография И. Краморева. 1897 г. — С. 4-6, 8.
96. ↑ РсФ ГАЯО. НСБ. Оп. 1. Ед. хр. 895-А. Устав Куприяновского приюта для призрения и воспитания бедных малолетних детей в г. Ростове, Яросл. губ. Ростов. Типография И. Краморева. 1897 г.
97. ↑ РсФ ГАЯО. НСБ. Оп. 1. Ед. хр. 895-А. Устав Куприяновского приюта для призрения и воспитания бедных малолетних детей в г. Ростове, Яросл. губ. Ростов. Типография И. Краморева. 1897 г. — С. 7, 8.
98. ↑ РсФ ГАЯО. НСБ. Оп. 1. Ед. хр. 895-А. Устав Куприяновского приюта для призрения и воспитания бедных малолетних детей в г. Ростове, Яросл. губ. Ростов. Типография И. Краморева. 1897 г. — С. 3.
99. ↑ РсФ ГАЯО. НСБ. Оп.2. Ед. хр. 2736. Е. И. Крестьянинова, Г. А. По старинным улицам Ростова. М.: Северный паломник. 2006 г. — С. 38
100. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 256. Л. 1; Д. 1415. Л. 365 об., 450-451.
101. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 99. Оп. 1. Д. 103. Л. 159, 159 об.
102. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1423. Л. 123.
103. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1422. Л. 74, 74 об.
104. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 548. Л. 2
105. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 548. Л. 2.
106. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 548. Л. 9.
107. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 62. Оп. 1. Д.1. Л. 2, 3.
108. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1450. Л. 160 об.; Д. 1485. Л. 2.
109. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1450. Л. 160 об.
110. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1485. Л. 2; РсФ ГАЯО. НСБ. Оп.2. Ед. хр. 3227. Т. В. Колбасова. Здание это будет служить украшением города. К истории основания и строительства в Ростове Плешановской богадельни. 1866-1872. // История и культура Ростовской земли. 2008. Ростов. 2009 г. — С. 263.
111. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 67. Оп.1. Д. 3. Л. 6.
112. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 63. Оп.1. Д. 8. Л. 37.
113. ↑ https://www.rusempire.ru/fotografii/pervaya-mirovaya-voyna/pervaya-mirovaya-vojna-70.html
114. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1030. Л. 89, 23 об.; Ф. 67. Оп. 1. Д. 1. Л. 2.
115. ↑ РсФ ГАЯО. Ф. 67. Оп. 1. Д. 1. Л. 4об., 5.
116. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 67. Оп. 1. Д. 1. Л. 58.
117. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 67. Оп. 1. Д. 3. Л. 92, 97, 101, 137.
118. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 5. Оп.1. Д. 1055. Л. 8 об.
119. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 67. Оп. 1. Д. 1. Л. 58.
120. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 67. Оп. 1. Д. 1. Л. 31, 55.
121. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 5. Оп.1. Д. 1055. Л. 8 об.
122. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 67. Оп. 1. Д. 1. Л. 3, 4 об., 31 об.
123. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 67. Оп. 1. Д. 1. Л. 39.
124. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 63. Оп. 1. Д. 14. Л. 3, 3 об., 4
125. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1513. Л. 89 об.
126. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 67. Оп. 1. Д. 3. Л. 140.
127. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 67. Оп. 1. Д. 3. Л. 140 об.
128. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 67. Оп. 1. Д. 1. Л. 47 об.
129. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 67. Оп. 1. Д. 1. Л. 48.
130. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 5. Оп.1. Д. 1055. Л. 8 об.
131. ↑ РсФ. ГАЯО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1225. Л. 4, 4 об.

/ 01 марта 2024 г.